В панике я начал бросать паутину-лассо, в надежде за что-то зацепиться, но все попытки были безуспешны. Затем решил липкую паутину намотать на лассо и еще раз бросил. Паутина прилепилась куда-то и мой полет остановился. Между тем я никак не мог надышаться из-за того, что кислорода почти не осталось. К тому же температура сильно упала и жуткий мороз начал щипать нос и уши.

Нет! Я так просто не сдамся! Цепляясь за прилипшую паутину, я начал подтягиваться. Было тяжело. Меня продолжало засасывать в Разлом. Примерно через три метра я увидел за что прицепилась паутина. Это была та самая вязкая колышущаяся жижа. От одной мысли, что мне придется снова в нее нырять, наводила ужас. Но делать было нечего, поэтому я набрал побольше воздуха в легкие, насколько это было возможно, и пополз наверх. Я выгребал руками скользкую грязь и подтягивался, орудуя локтями и ногами. Однако вскоре стало понятно, что силы у меня ни исходе.

— Нет, — прохрипел я и снова пополз. — Не сдамся, пока жив.

Тут мне в голову пришла замечательная идея. А что будет, если бросать в жижу огненные шары? Я поднял руку и метнул два шара, которые сразу же увязли и погасли. Не получилось. А кислотную паутину? Неоново-зеленая паутина покрыла жижу и начала ее разъедать. Я сначала обрадовался, но, когда увидел, как медленно двигается процесс, понял, что это не вариант. Надо дальше думать.

Еще через пять минут я устал настолько, что двинуться не мог. Закрыл лицо руками, чтобы жижа не закрыла нос и рот, и дышал мелкими поверхностными глотками. Я не знал, что дальше делать. Сил нет, воздуха почти не осталось, магия не помогает, помощи ждать неоткуда.

В полуобморочном состоянии я пытался придумать, как выбраться, но сколько бы вариантов не перебрал в уме, все были бесполезны. Вдруг ярким пятном вспыхнуло воспоминание. Мне лет восемь, и мы с отцом пошли на охоту на зайцев. Обычно мы гуляли по лесу, разговаривали, смеялись, и даже ружье с плеча не снимали. В этот раз было так же. Он рассказывал о курьезном случае, произошедшем в Министерстве, а я громко смеялся и не смотрел под ноги.

— А он говорит: Вы еще не пробовали, в какую вкусную тушенку я превратил свою свинью. Представляешь? Он магию использовал только в бытовых целях, а…

Дальше я не слышал, так как провалился в глубокую узкую дыру. На дне которой была грязная вода.

— ПА-ПА!!! — закричал я в ужасе и задрал голову вверх.

Прошла секунда-другая, на отца все не было.

— ПА-ПА!!! Я здесь!

Вдруг светлый овал круга над головой потемнел и послышался голос.

— Максим! Ты цел?

— Да, — мне хотелось плакать.

— Выбирайся!

— Как? — я не утерпел и заревел. Крупные слезы потекли по щекам и закапали на грудь.

— Послушай меня, — голос отца был твердый и спокойный. — Ты не просто маленький мальчик. Ты — сын сильного мага и потомок древнего рода. Запомни! Для тебя нет безвыходных ситуаций. Действуй!

Тогда я выбрался. Сам. Отец напомнил мне, кто я, и помог почувствовать свою силу.

— Я смогу, — прохрипел я и смахнул с лица ошметки жижи. — Для меня нет безвыходных ситуаций.

Активизировав источник, а соткал молниеносную паутину-пулю и, увеличив ее в пять раз, метнул вверх. Вслед за ней отправил лассо. Пуля пролетела сквозь мягкую грязь и вылетела наружу, на секунду показав безоблачное звездное небо. Но этой секунды хватило, чтобы вылетело лассо и, изогнувшись, за что-то зацепилось. Я подергал паутину и, удостоверившись, что она хорошо держится, пополз наверх. Густая обволакивающая грязь не хотела отпускать своего пленника, окутывая меня, и давила сверху. Но слова отца, до сих пор звучащие в моей голове, придавали сил. Через пару метров я в очередной раз резко дернулся вверх и оказался снаружи. Вернее только голова. Я ничего не видел из-за грязи, залепившей глаза, но все хорошо слышал.

— Хватай! Хватай его за волосы! — послышался дядин голос. — Тяни! Я держу тебя, тяни!

Мне было больно, но я терпел и был благодарен за помощь, так как физических сил почти не осталось. Сначала тянули за волосы, затем подхватили под руки и выволокли на дорогу. Мама вытерла мне лицо подолом платья и, зареванная, прижалась к щеке.

— Господи, спасибо тебе! Спасибо, Боженька! — причитала она, всхлипывая.

— Брат, как ты?

Я приподнялся на локтях и осмотрелся. Все были грязные, будто со мной провалились в жижу. Дядя вытирал руки о штанину, мама была вся растрепанная, а Миха как-то странно стоял, будто кол проглотил.

— Теперь хорошо, — выдохнул я. — Думал, не выберусь.

— Слава Богу, все обошлось, — мама вытащила комок грязи из моего уха.

— А ты не мог бы снять свое лассо? — с нажимом спросил Миха.

— Не надо его снимать, само пропадет, когда магия распадется, — я снова лег на землю. От усталости хотелось спать.

— И сколько я должен так ходить?

— Куда ходить? — я никак не мог взять в толк, о чем он говорит.

— С твоим лассо на груди! — вскипел Миха и показал, что не может поднять руки.

Я пригляделся и увидел на Михе сверкающую нить. Так вот за что зацепилось лассо! Я тут же снял его и, Миха с облегчением выдохнул.

— Страшно подумать, что бы было, если бы ты накинул мне его на шею.

Я притянул к себе брата и крепко обнял. Затем вкратце рассказал о том, что случилось.

— Разлом? — ужаснулась мама и покачала головой. — Его надо закрыть, пока никто не вылез.

— Надо, — согласился я. — Расскажем Отшельнику, пусть займется этим. Хотя монстры вряд ли смогут пробраться сквозь такую толщу грязи. Скорее всего даже не подумают, что здесь что-то есть, но рисковать не стоит.

Между тем небо посветлело и вдали над деревьями показалась крыша дома Отшельника. Я с облегчением выдохнул. Еще полчаса ушло на то, чтобы добраться до дома и без сил опуститься на крыльцо. Первой нас увидела женщина с грустными глазами. Она заохала и забежала в дом, видимо, чтобы разбудить Отшельника. Не прошло и минуты, как послышался топот, и в одних белых кальсонах выскочил Отшельник.

— Справился?!

Я устало кивнул. Разговаривать совсем не хотелось, сил и так не было. Отшельник со всеми по очереди поздоровался, но когда взял руку мамы немного смутился и, легонько пожав, сказал:

— Рад тебя видеть, Ольга. Надеюсь, ты в добром здравии?

— Конечно, Сева. Со мной все хорошо. Благодаря сыну.

Они еще о чем-то говорили, но я уже не слышал. Навалившись на перила крыльца, не заметил, как уснул. Мне снилась жижа, будто я до сих пор в ней барахтаюсь и не могу выбраться. Какие-то искорёженные страшные лица проплывали мимо, слышались зловещие звуки и резкие выкрики.

— Макс! Макс, проснись!

Я открыл глаза и увидел Миху. Он уже успел помыться и переодеться в одежду явно не по размеру. А сам я лежал на диване в одной из комнат дома Отшельника.

— Что такое? — еле слышно спросил я. Во рту было сухо и горько.

— Ты дергался и пинался. Плохой сон приснился?

Я с кряхтеньем сел. Все тело болело так, будто по нему каток проехался пару раз. Из столовой слышались голоса и смех. Смеялась мама.

— Иди помойся. Ты просто комок засохшей грязи. Мы с Отшельником занесли тебя в дом, а ты даже не проснулся.

— Устал просто.

Когда я встал с меня посыпались комки сухой жижи. Женщина с грустными глазами поцокала языком, но ничего не сказала и прикатила громоздкий пылесос. Я добрался до ванной, сбросил с себя одежду и включил душ на полную мощность. Горячие сильные струи били по голове и спине, но мне было приятно. Будто задеревеневшие мышцы размякли и задвигались. Я мылился три раза, прежде чем с волос ушла вся грязь. Когда вылез из ванны, на крючках у двери уже висела чистая сменная одежда.

— Сынок, как ты себя чувствуешь? — участливо спросила мама, когда я спустился в столовую.

— Нормально, — отмахнулся я.

— Садись за стол, — велел Отшельник. — Тебе надо хорошенько подкрепиться. Я даже не представляю, что ты пережил.

Я опустился на мягкий стул и потянулся к сырникам.